Мы пока что живем, между нами война
Мы конечно умрем, как в аду доживя
Неужели нельзя что-то здесь изменить
Как же хочется в счастьи наши жизни дожить
(Неужели нам в счастье нашу жизнь не дожить)
(Что ж нам в счастьи никак нашу жизнь не дожить)
(Неужели нельзя в счастьи жизни дожить)
(Неужели нельзя нас с тобой помирить)
Припев: И опять все готово для того что бы рвать. И легко наполняются яростью наши сердца. И плевать, что никто не хотел умирать. Нам не жалко себя, а, тем более, слов и свинца.
Мы когда-то с тобою на свет родились
Кто-то мира желал, но мечты не сбылись
И (Вот) родители чьи-то доживают скорбя
(Чья-то мать и отец доживают скорбя)
(Чья-то мать доживет о потере скорбя)
(Мать, отец доживут о потере скорбя)
Чей-то сын, чья-то дочь сирота, сирота
(Будут дети расти без меня без тебя)
(Наши дети остануться без меня без тебя)
(И остануться дети без меня без тебя)
Припев: И опять все готово для того что бы рвать. И легко наполняются яростью наши сердца. И плевать, что никто не хотел умирать. Нам не жалко себя, а, тем более, слов и свинца.
Измененый текст к песне Чичерины
Мы пока что живем, между нами война
Мы конечно умрем, как в аду доживя
Неужели нельзя что-то здесь изменить
Как же хочется в счастьи наши жизни дожить
(Неужели нам в счастье нашу жизнь не дожить)
(Что ж нам в счастьи никак нашу жизнь не дожить)
(Неужели нельзя в счастьи жизни дожить)
(Неужели нельзя нас с тобой помирить)
Припев: И опять все готово для того что бы рвать. И легко наполняются яростью наши сердца. И плевать, что никто не хотел умирать. Нам не жалко себя, а, тем более, слов и свинца.
Мы когда-то с тобою на свет родились
Кто-то мира желал, но мечты не сбылись
И (Вот) родители чьи-то доживают скорбя
(Чья-то мать и отец доживают скорбя)
(Чья-то мать доживет о потере скорбя)
(Мать, отец доживут о потере скорбя)
Чей-то сын, чья-то дочь сирота, сирота
(Будут дети расти без меня без тебя)
(Наши дети остануться без меня без тебя)
(И остануться дети без меня без тебя)
Припев: И опять все готово для того что бы рвать. И легко наполняются яростью наши сердца. И плевать, что никто не хотел умирать. Нам не жалко себя, а, тем более, слов и свинца.